В этой истории рассказно о конце «одиозного режима и его мрачной супруги» — уж давайте сохраним для истории первую иронию румынского освобождённого романа.
Чета Чаушеску — тени обоих — всё еще витают среди нас. И это несмотря на их смерть, которая была для всех — желанной, для многих — спорной, для некоторых — сомнительной. Тонны чернил и бумаги потрачены на описание этого сенсационного события, подтверждая, таким образом, что мы имеем дело с исключительными персонажами, о которых история еще будет время от времени вспоминать. Ведь история, кроме всего, ещё и добросовестный хроникёр человеческих ошибок, равно как и социально-биологических ошибок, воплощением которых, как нам кажется, и были два троглодита, сумевшие конфисковать Румынию на четвертьвековой период. Этого было достаточно, чтобы скомпрометировать почти всё активное население страны. Думаю, что в этом и надо искать причину охватившего нас гнева в декабре 1989 года и распространившегося среди нас озлобления в последовавший затем год.
На страницах этой книги разговор ведут два ключевых действующих лица, имеющих прямое отношение к смерти Чаушеску. Понятно, что речь идёт об их физической смерти и политической смерти. Но шрамы, отпечатавшиеся на наших лицах и на наших судьбах за четверть века — а прибавим к этому еще другую четверть века — дежизма (по имени предыдущего коммунистического руководителя Румынии Георге-Георгиу Дежа — Прим. В.В.) — эти шрамы свидетельствуют о том, что миллионы людей родились и жили в «неподходящее время».
Виктор Стэнкулеску и Джелу Войкан — это свидетели, без показаний которых История не сможет обойтись во время суда над румынским коммунизмом. Их свидетельства, приводимые в этой книге, не могут быть поставлены под сомнение, потому что эти свидетельства — аутентичны. Конечно, они могут вызвать дискуссии, споры — сейчас и через годы. Мы не высказываемся ни за, ни против того, что раскрывают нам два участника событий. Мы лишь акккуратно записали их свидетельства — как летописцы.
Маноле Аунеану (Manole Auneanu)